05.06.2024
Россия за пять месяцев текущего года поставила на внешние рынки 38 млн тонн зерна и продуктов его переработки, что на 14% больше аналогичного периода 2023 года, когда отечественные предприятия экспортировали 32,4 млн тонн. Российские поставщики могут наращивать объемы зернового экспорта, например, за счет увеличения отгрузок на рынки Китая и Мексики, сообщил в интервью «Агроэксперту» заместитель руководителя Россельхознадзора Антон Кармазин. Он также прокомментировал ситуацию с обеспеченностью отечественных аграриев семенами и рассказал, какие страны помогут не допустить дефицита яблок в России.
– Антон Павлович, на Всероссийском зерновом форуме в Сочи вы заявили, что Россельхознадзор намерен добиваться доступа на китайский рынок для российской озимой пшеницы и ячменя. Какие сейчас в этой части есть сложности?
Антон Кармазин: Для каждого государства рынок зерна стратегический, максимально политизированный, и не секрет, что государства используют нетарифное регулирование, я говорю про национальные организации по защите карантина растений.
Если взять ситуацию по озимому зерну. Китайские коллеги нас просят обследовать на карликовую головню пшеницы каждый регион, откуда планируется импортировать зерно. Мы проводим несколько тысяч исследований, предоставляем им отчеты. Они говорят: давайте еще более тщательно посмотрим, по нашим данным, эти вредители присутствуют в Сибири.
Хорошо, будем проводить дополнительные исследования. Мы эти задачи с себя не снимаем и делаем все для развития взаимной торговли, но процесс движется медленно.
– Тележат, проще говоря…
Антон Кармазин: Абсолютно верно. Внешний рынок такой, и нас там никто не ждет, у нас есть прямые конкуренты из недружественных нам стран, которые используют любые административные рычаги для того, чтобы вытеснить Россию с мировых рынков. И это как данность, с которой нам приходится работать.
– Но Китай – это огромный рынок, за который стоит побороться.
Антон Кармазин: Да, ежегодно Китай импортирует порядка 150 млн тонн растениеводческой продукции. Основа – это соя.
Пшеницы Китай импортирует порядка 10–12 млн тонн. Причем они квотируют объемы ввоза по ряду культур: помимо пшеницы, под квоту попадают еще кукуруза и рис.
Плюс они импортируют рапс, и я отмечу, что есть огромный потенциал по этой культуре, так же как по сое. Кроме того, Китай хорошо закупает жмых, шрот, технические культуры.
В прошлом году Россия поставила в Китай 5,4 млн тонн зерна и продуктов его переработки.В этом году, по моему мнению, будет 10 млн тонн. Но здесь, конечно, есть вопросы конъюнктуры, рынка, цены, логистики и так далее.
Российским экспортерам нужно работать с китайскими коллегами.
– То есть российские экспортеры зерна не используют весь имеющийся потенциал?
Антон Кармазин: Да. Взять ситуацию по яровому зерну. В России собирают около 30–32 млн тонн этой растениеводческой продукции, на экспорт в Китай по яровому зерну открыта вся страна, аттестовали порядка 2,5 тыс. зернопроизводителей, мест хранения и экспортеров. Но поставляем мизер. Поставки идут только из четырех регионов: Алтай, Новосибирск, Красноярский и Приморский края.
Мне кажется, надо, чтобы экспортеры занимали более активную позицию в отношении китайского бизнеса, ведь мы выигрываем по цене, логистика у нас лучше, чем везти из США, Канады или Австралии.
– Еще одно заявление, сделанное на Всероссийском зерновом форуме, – Россия намерена занять первое место среди экспортеров зерна на рынке Мексики. С кем тут приходится конкурировать?
Антон Кармазин: Мексика – соседнее государство с США, за забором, можно сказать. За забор Америки поставлять зерно, это интересно. При этом с Мексикой достаточно интересный диалог получается, потому что мы и они заинтересованы во взаимном торговом обороте – по рыбе открываем мексиканские предприятия, смотрим их мясное производство, они интересуются нашими кормами, пшеницей, поэтому почему бы и нет?
Мы говорим коллегам в Мексике: «Мы хотим быть на первом месте». Они говорят: «С удовольствием». Тем более Мексика закрыла экспорт зерна из Литвы. Поэтому нам нужно двигаться дальше, завоевывать этот рынок. Мексика закупает 4,7 млн тонн зерна в год. Это еще одно окно возможностей, и надо этим пользоваться.
Импорт яблок и ягод
– Минсельхоз обозначил, что собственный урожай яблок может быть меньше из-за заморозков. Какие страны могут увеличить импорт плодовой продукции?
Антон Кармазин: Мы импортируем порядка 13 млн тонн различных фруктов, овощей из ряда стран. Основа, конечно, экзотика, которая у нас не растет, это цитрусовые, манго, бананы. Что касается поставок яблок, у нас есть дружественные страны. Пожалуйста, Приднестровье, Сербия, Армения, Азербайджан, Турция. Это тот, так сказать, резерв, который мы имеем. И я думаю, что они восполнят недостающий объем продукции.
– А по ягодам какая ситуация?
Антон Кармазин: Такая же ситуация. Есть ряд дружественных стран, которые готовы поставлять и наращивать объемы отгрузок. Например, мексиканцы нам поставляют малину. Они говорят: «Мы хотим нарастить». Пожалуйста, мы только за. Мы открыты, и вот инструменты взаимной торговли как раз таки работают.
Импорт семян снижается
– В одном из интервью «Агроэксперту» вы говорили, что продовольственную безопасность нельзя рассматривать в отрыве от семеноводства. Как сейчас Россельхознадзор оценивает ситуацию с обеспеченностью отечественных аграриев семенами?
Антон Кармазин: У нас обеспеченность семенами по зерновым культурам – 110%. Но есть сложности по другим направлениям, например по подсолнечнику. Но я думаю, наука быстро восполнит этот пробел, потребуется один-два сезона.
Нужно локализовывать производство семян в России, чтобы мы не были зависимы от импорта. Как мы видим, импорт семян ежегодно снижается. Если брать сопоставимые периоды 2022 и 2023 годов, то импорт сократился на 30%. Если посмотреть май 2023 года и май 2024-го, то импорт уменьшился еще на 70%. Была зависимость, но мы ее сокращаем и очень быстрыми темпами.
Обращение пестицидов
– Россельхознадзору вернули полномочия по контролю в сфере пестицидов и агрохимикатов, правда, в усеченном виде. Как идет регулирование отрасли?
Антон Кармазин: Да, Россельхознадзор получил абсолютно усеченные полномочия, но я хочу поднять даже не эту проблему, а вопрос нормативной базы. Нет понимания, что такое фальсификат и контрафакт в сфере пестицидов и агрохимикатов, какая информация должна содержаться на этикетке, кто это контролирует. За чей счет должны проходить утилизация и уничтожение пестицидов неизвестного происхождения.
А интернет-торговля на маркетплейсах: каких только названий нет и что там только не продается под названием «пестициды». При этом и близко нет никакой регистрации! Интернет-торговля у нас, конечно, двигатель, мы не против, но должны быть правила.
Проблематику регулирования обращения пестицидов и агрохимикатов мы поднимали на площадках Совета Федерации, Комитета Государственной думы по сельскому хозяйству. Нами инициировано несколько законопроектов, которые направлены на урегулирование этих пробелов в законодательстве.
– На сайте Россельхознадзора часто публикуют обзоры сокращения применения пестицидов за рубежом. Таким образом ведомство подталкивает общественное мнение к сокращению химии в сельском хозяйстве?
Антон Кармазин: Сейчас основной тренд в мире идет на развитие биопестицидов, то есть на экологизацию производства. И драйверы этого процесса, как ни странно, – Иран, Бразилия, Китай. Они давно уже идут по этому пути, видя, что за этим будущее, и они на этом выигрывают. У нас в России производство биопестицидов пока не так развито. Но надо просто работать в этом направлении.